Переплёт

Выполняя обязательства и просьбы наших читателей «Блог Дальнобойщик» продолжает публикацию рассказов Геннадия Григорьева. Сегодня вашему вниманию представляем рассказ «Переплёт» из цикла «Забытая дорога».

— Ну и как – успел его разглядеть?
— Не сказал бы. Драпанул от меня так, что пятки сверкали.
— Странно. Неужели он был один?
— В кустах я слышал какой-то шорох. Потом хлопнули двери, и машина сорвалась с места.
— Это всё?
— Нет. Я пробежал через кусты и успел рассмотреть её – та самая.
Музыкальный автомат молчал. Последние слабые лучи солнца били сквозь пыльное, в потёках и царапинах окно закусочной. Бармен по-прежнему сидел в сортире. По шоссе за окном временами проносились грузовики, спешащие на запад и восток.
— Пятки, говоришь, сверкали? – усмехнулся Рэд. И, пока бармен не видел, быстрым движением перекинулся через стойку, дотянулся до полупустой склянки «Джима Бима» и налил себе немного в пустую кружку. Жидкость игриво засверкала в вечерних лучах. – М-м?
— Брось, мне ещё крутить баранку, — проворчал Большой Бо.
— Будь я таким громилой, не ломался бы. Один глоток только немного тебя взбодрит.
Рэд плеснул ему виски в остаток пива. Едва бутылка вернулась на место, и он, как ни в чём ни бывало, уселся на стул, в дверях появился, подтягивая штаны, тощий парень с лысиной – Вик. Бармен, царь и бог этой прелестной мышиной норы.
— Что-то не так?
— Да ну, старик, что тут может быть не так? – уставился на него Рэд.
Вик прохрипел что-то под нос и уселся с газетой у другого конца стойки. Газету он принёс с собой из сортира.
Рэд потеребил ус, оторвал взгляд от окна, где всё так же, как на старом киноэкране, неслись навстречу друг другу грузовики.
— М-м? – произнёс он с загадочным видом, поднимая кружку.
— Ага, — ответил Большой Бо и нехотя повторил жест. Через мгновение пустые кружки ударили о стойку.
— Ну, Вик, спасибо! – улыбнулся Рэд. Он достал из потёртого бумажника два доллара и квотер и положил их на стойку. – Нам пора.
Большой Бо бросил пристальный взгляд на Вика и двинулся к выходу. Следуя за другом, Рэд помахал хозяину заведения двумя пальцами, как будто вообразил себя героем «Улицы Сезам». В воцарившейся тишине бармен нервно перевернул страницу газеты.
— Не нравится мне он, — сказал Бо. Свежий ветерок подул с реки, но и эта маленькая радость не могла взбодрить его как следует. Длинные волосы лезли в глаза, отчего великан выглядел слегка комично.
— При чём здесь симпатия? – отозвался Рэд. – Это единственный знакомый мне бармен, которого спичит именно тогда, когда к нему наконец заглядывают посетители.
— Но ты дал ему д в а бакса.
— Я ведь не жулик какой-нибудь.
— И квотер!
Крутолобый как бык «Хэйс Клиппер» стоял на ровной пустынной площадке перед закусочной. Красная и белая краска кабины местами облупилась, трейлер был подстать тягачу – не первой свежести. Большой Бо достал из закреплённого на раме ящика монтировку и обошёл автопоезд вокруг, прислушиваясь к глухому звуку от ударов монтировкой о покрышки. Рэд, сунув руки в карманы джинсов, прохаживался неподалёку по примятой весенней траве босиком. Голыми ступнями он чувствовал её мягкость и дыхание прогретой солнцем, но уже остывающей земли. Шины разных размеров, сношенные ещё при Эйзенхауэре, валялись повсюду среди блестящих стеклянных осколков. Перевёрнутая детская коляска с рваной обивкой глядела в небо единственным колесом. На холме, чётко обрисованный закатом на фоне бледно-лилового горизонта, стоял одинокий, ржавый насквозь прицеп-рефрижератор без тягача. В сердце неожиданно защемило. Рэд застыл. Крики птенцов чёрного дрозда вызвали в памяти забытые дни детства: дом родителей в Северной Каролине, залитая солнцем улица белых, только белых заборов без конца… Идиотский смех брата. Да, было что-то ещё, но вспышка угасла, словно прогремевшая за мгновение симфония, оборвавшаяся перед самой кульминацией. Без сомнения, гнездо находилось где-то в недрах прицепа.
— Хо!
Оклик Большого Бо напомнил Рэду о том, что надо ехать дальше. Он добежал до своих сандалий, влез в них и забрался в кабину, когда грузовик уже набирал ход.
Мост через реку остался позади. Справа проплыл указатель:

Хиллсгейт. Север, 25 миль.

Они свернули.
— Добро пожаловать на небеса! – протянул нараспев Рэд с оглядкой на знак. – Хиллсгейт – настоящий город. Больше одного жителя!
— Говорят, теперь там боулинг есть.
Машины здесь попадались крайне редко. Второстепенное двухполосное шоссе, по которому они ехали, способно было вытрясти душу из самого крепкого тела. Шериф Силсон рассказывал Рэду, что бетон положили перед войной и с тех пор не трогали. Местами грузовик здорово потряхивало.
Садилось солнце. Бо надвинул на брови свою любимую шофёрскую фуражку.
— Думаешь, мы взаправду высадились на Луне? – по привычке крикнул Рэд через разделявшую их будку, под которой по-собачьи тоскливо завывал Детройтский Дизель.
— Так ведь семь лет прошло, — ответил Бо тихо с некоторым недоумением.
— Да-да, ты прав.
Рэд щурился. Сиденье пронзительно скрипело и подбрасывало худощавое тело на стыках, но он, казалось, вовсе этого не замечал.
Через пять минут Рэд закурил. Чёрт, до чего приятно – аж в коленках зазудело, этакое счастье.
Докурив, он выбросил сигарету в окно. Потом опустил его совсем и вытянул ноги таким образом, чтобы пятки легли на кронштейн зеркала заднего обзора. Волосы опять защекотали лицо Большого Бо, но он лишь поморщился. Мощные ладони сжимали тонкий обод рулевого колеса; спина опять ожила – заныла от напряжения. В Хиллсгейте жил знакомый, у которого можно переночевать. Ехать сегодня дальше Хиллсгейта – безумие.
Шло время. У Рэда замёрзли ноги. Он затащил их обратно в кабину и закрыл окно.
— Хочешь, я поведу?
Большой Бо с трудом повернул голову в его сторону. Взгляд, родственный взгляду жалкого, состарившегося питбуля, ничуть не смутил Рэда. Он достаточно насиделся за рулём, но спать при езде не мог. Но и вести теперь вряд ли мог тоже. Самое поганое, что Бо прекрасно это знал. Бо вообще не мог спать.
— Если хочешь помочь Лизе, не глупи. Жертва очередной идиотской аварии ей точно не поможет.
— Может скажешь, что сделаешь эти пять миль лучше меня? – выдавил Бо. – Пять сраных миль?
— Ничего тут такого нет. Я всё же отдохнул.
— Я тоже!
Линия холма ушла за нижнюю кромку стекла, под переднюю панель, с которой на водителя смотрело молодое женское лицо. Приятная улыбка, тёмные пряди…
…Прерия. Опять. Какой-то подлый бездельник перенёс указатель миль на пятьдесят от города, не меньше. Или город от знака. Вламывая сутками без сна на дальних перевозках поверишь во что угодно. Хотя, если полагаться на старую память, места вокруг были те самые, что и год назад, когда они во второй и в последний раз проезжали этой дорогой, подрабатывая в отпуск.
— А если… Бо, а если Смити нет дома? – с осторожностью подумал в слух Рэд. Лучше бы молчал, подумал он про себя. Бо, похоже, не расслышал. Иногда Рэду начинало казаться, что тот засыпает – он замечал, как раз от раза опускаются веки у этой здоровенной головы. Но Бо не засыпал – он посматривал на фотографию девушки. Световые блики бегали по глянцу, и её улыбка оживала. Рэд услышал:
— Надо поспать. Недолго. Ты прав… Только ты и знаешь, как я хочу ей помочь.
Два перелеска разошлись в стороны. И наконец, подобно первым зарницам полярного дня, впереди завиднелась белая городская церквушка, а за ней – остальная часть одноэтажного городка, если такую глухомань можно назвать городком. Друзья не восприняли это как долгожданное чудо – разве что веки перестали моргать. Сумерки казались неестественно белыми, напоминая негатив фотоплёнки. Как выражался дядя Рэда, Винс, бывалый шофёр и битник – не надо даже ничего смолить.
Грузовик остановился у дороги напротив дома с просторным гаражом в окружении сикоморов. Топя педаль тормоза, Бо подумал, как же быстро он, оказывается, гнал машину.
Напарники выбрались из кабины – земля вернулась под подошвы. Несмотря на недавний короткий отдых, в плечах тянуло, ягодицы онемели до бесчувственного состояния. Мерзкие холодные колики стаей москитов кусали ноги.
Калитка ударила Бо по руке – он не успел среагировать на отдачу пружины.
— Извини, — сказал Рэд, поднялся на крыльцо и постучал.
Вниз по пересекавшей шоссе улице прошуршал шинами автомобиль. Бо с подозрением на него засмотрелся. Если бы Рэд видел его лицо сейчас, то уловил бы ещё и тревогу.
— Попробуй снова.
Рэд постучал громче. Прошла целая минута. Он повторил попытку с большей настойчивостью. Хотя сразу заметил, что свет в окнах не горит, а значит, Смити нет дома. Скорее всего, его и в городе тоже нет.
Рэд постучал ещё.
— Ну хватит, — сказал Бо. – Идём. У него тоже проблем по горло.
— Мог бы хоть ключ от гаража оставить! – заорал Рэд на молчаливую дверь. Испуганная птица вспорхнула с дерева и исчезла в беззвёздной вышине.
Они вернулись к грузовику. Большой Бо облокотился о дверцу. Холодная шелушащаяся краска вцепилась в кожу. Смертельно клонило в сон.
— Кроме Смити я никого здесь не знаю, — сказал он. На его суровом лице растерянность казалась нелепой и ненастоящей.
— Ближайшая стоянка только у границы штата. Шериф вряд ли появится здесь сегодня. – Рэд знал: его друг понимает всё и так, без его рассуждений. Подумав, он решил:
— Что ж, будем сторожить старую коробку по очереди.
— Здесь нам никто не поможет – это точно. Но оставаться в городе я не собираюсь. Недавно я услышал от одного, что здесь были случаи убийств проезжих шоферов, и никто не сообщил в полицию. Мы попробуем добраться до стоянки.
Как разумнее было поступить, Рэд не знал, но внутренне чутьё заставляло его согласиться с напарником. Над городом висела необъяснимая, дурная тишина.
Бо сел на место сменщика, Рэд завёл мотор. Труба выплюнула в ночной весенний воздух струю сизого дыма с гарью, и тягач тронулся с места.
Дальше Рэд почти ничего не помнил. Иногда он открывал глаза, возвращая машину с обочины на дорогу, чувствовал себя превосходно – и заново повторялось то же самое. Примерно через пятнадцать (может, больше) миль он остановил машину у края шоссе.
— Разбужу тебя через часок, — сказал он. Бо, откинув тяжёлую голову, всхрапывал на сидении.
Холодный воздух натолкнул Рэда на обнадёживающую мысль, что теперь-то он в полном порядке. Лизу он видел всего несколько раз. Но их ему хватило чтобы понять: Бо – счастливчик, который будет гонять какие угодно старые телеги с чем угодно и сколько угодно, лишь бы она была – и была с ним. Просто ничего другого, как и его напарник, Бо не умел.
Вдруг на дороге Рэд заметил что-то ещё более тёмное, чем сама темнота, медленно приближающееся в его сторону. Он достал монтировку и сделал несколько шагов вперёд. Непослушные ноги заспотыкались о выбоины…
Показалось. Ну кто пойдёт пешком по открытой дороге в такой час? Надо думать головой, приятель.
Рэд оглянулся. Громада автопоезда темнела неожиданно далеко. Он подошёл ближе. Совсем близко. Вот.
Спина прислонилась к пыльному трейлеру, затылок упёрся в рифлёную обшивку. Уши заполнил далёкий шум. Когда в глаза проник свет фар, Рэд понял, что это автомобиль. Тот самый, не иначе.
— Давай, смелее, — неожиданно расслышал он свой собственный далёкий голос, прозвучавший как будто из-под земли. — Моя очередь посмотреть, как вы засверкаете пятками.
Покачиваясь, Рэд вышел на середину шоссе. Автомобиль, насколько он мог понять, уже остановился и стоял в нескольких ярдах отсюда. Глаза слипались даже под напором странно пульсирующих огней. Двери открылись, и появились две фигуры. Их нерешительные, медлительные движения распалили в Рэде ещё большую смелость. Он резко поднял вверх своё оружие, не понимая, что одна из фигур – женщина, и что она в испуге выкрикивает слова, которых, впрочем, он уже не мог разобрать. Люди в миг вернулись назад в салон. Ослепив озадаченное, как у пьяницы, лицо Рэда, машина с визгом пронеслась мимо и вскоре превратилась в красную точку, исчезнувшую за поворотом. Рэд понял, что опять ошибся – и усмехнулся. Точь-в-точь как Большой Бо иногда.
Снова трейлер. Ребро алюминия – на этот раз под щекой.
— Прижимаюсь к тебе, как к родному, — прошептал он и выругался.
Он не спал. Но вокруг ему виделась не прерия Монтаны, тесно обступившая в ночи одинокое шоссе, грузовик и притулившаяся к нему его собственная фигура. Он видел дом в Северной Каролине. Себя в детстве – и птенца чёрного дрозда, найденного в траве у заброшенного соседского сарая. В глубине подсознания, словно в полупрозрачной водной толще, проскользнула холодной тенью ненависть к брату, умершая много лет назад и не оставившая следа. И ещё – обида на отца, так и не отнявшего у брата то проклятое воздушное ружьё. Рэд ведь и сам любил потом с ним играть. Удалось ли ему спасти того птенца? Он силился, но не мог вспомнить.
Пальцы ослабели, монтировка упала прямо на босую ногу. Рэд вскрикнул, но не услышал ничего, кроме тишины.

Знакомство с автором и первый рссказ Геннадия опубликованный на страницах нашего сайта можно прочитать здесь (ссылка).